-0°C Редакция «Всей Твери» совместно с Центральной городской библиотекой им. А.И. Герцена продолжают проект «Эхо эпох». Он посвящен истории Тверского края, отраженной в газетных публикациях разных лет.
В 1990 году газета «Тверская жизнь» в нескольких номерах публиковала серию материалов коренного тверичанина Кирилла Брауна «Прогулки по старой Твери». Автор родился в нашем городе в 1908 году и запечатлел в уникальные подробности городской жизни начала прошлого века. Сегодня мы публикуем его воспоминания, посвященные работе местных базаров и особенностям тверской торговли.
«Давние тверские базары. Какими они бывали богатыми, обильными, многолюдными, шумными! Особенным изобилием отличались осенние базары и под большие праздники – Рождество, Новый год, Пасху, Масленицу, Ильин день.
Накануне больших торговых дней, с вечера, когда город только-только начинал погружаться в сумерки, первые крестьянские подводы уже тянулись в город, спеша занять выгодное место. Со всех сторон, по всем дорогам двигались к нему подводы, шли и ехали люди. Все эти обозы и толпы втягивались в лабиринт городских улиц и растекались в разных направлениях: огромные, с дом, возы с сеном двигались на Сенную площадь, подводы с аккуратно уложенными, напиленными и наколотыми березовыми дровами – на Дровяную площадь, подводы с зерном и прочим хлебом – на Хлебную.
На Хлебной площади нам с мамой делать было нечего. От Мироносицкого бульвара мы сворачивали вправо и выходили на параллельную улицу. Здесь, за фасадами торговых помещений, находился внутренний, не очень большой гостиный двор – наиболее примечательный уголок рынка. Шла торговля маслом, сметаной, медом, рыбой и многими продуктами на любой вкус: Например, белое сливочное масло из сметаны, оно так и называлось, своеобразное на вкус. Многие гурманы покупали только его. Масло желтоватое – из сливок. Масло соленое и несоленое, большими брусками, на развес и аккуратными «фунтиками» - в форме продолговатой толстой лепешки, завернутой в чистую тряпочку. Эти «фунтики» охотно раскупались. Масло топленое в больших глиняных горшках. В бутылях (четвертях) масло зеленоватое, густое, с пряным запахом и вкусом – льняное и конопляное. Кадки с белоснежной сметаной или творогом.
Медовый ряд: мед душистый и целительный – с цветущих лип, мед гречишный – в нем зной и запах гречишного поля. Мед свежий и уже засахарившийся, мед в сотах полными рамками и ломтями. Здесь же кадки с патокой, нестерпимо сладкой. Если время шло к Масленице, патоки привозилось и раскупалось огромное количество – к блинам. На зимних базарах на дровнях выкладывались рядами или навалом мороженые знаменитые волжские судаки. Казалось, сам воздух в гостином дворе особенно ароматный.
Через боковой проход выходили к самой обширной и многолюдной площади, где шла торговля с возов, столов, с рук – мясом, овощами, фруктами (в зависимости от времени года), молочными продуктами и вообще всем. Ближняя часть площади занята длинными столами. Дальняя – ряд небольших лавок и ларьков, увешанных в базарные дни хомутами, седелками и прочим конским снаряжением. На земле груды гончарной посуды – горшки, плошки, кринки, корчаги, пирамиды, решет, сит. Центральная часть площади – скопище подвод. Куда ни глянешь – мясо. Огромные туши и уже разделанные на куски. Там и тут орудуют рубщики. Здесь главный мясной базар. Левее, к берегу Тьмаки, шумит многоголосый «толкучий» рынок.
Над всей огромной территорией рынка шум, гам, конское ржание, брань, беспорядочное движение массы людей. Тысячи покупателей снуют от воза к возу, от стола к столу, выбирают, торгуются, отходят, возвращаются, пробуют на вкус, на запах, прежде чем выбрать. Нарасхват картошка из села Эммаус или Семеновского – крупная, чистая, рассыпчатая. А какое богатство яблок: сладчайшая «коробовка», «коричное» и, конечно же, чудесная душистая «антоновка»! Здесь же, на главной площади, издавна утвердилось место для продажи арбузов. Когда наступал сезон, буксир приводил с низовьев Волги баржу с крупными, полосатыми астраханскими арбузами. Пришвартовывались к берегу Знаменского или Ильинского переулка. Множество горожан заполняли набережную, с интересом и удовольствием наблюдали за выгрузкой долгожданных даров юга. Бригада грузчиков работала слаженно. Равномерно летали из рук в руки блестящие, звонкие полосатые шары, долетали до берега, где их ожидали подводы с высокими бортами. И на базаре вырастали арбузные горы. Крупные, спелые продавались поштучно. Если покупатель сомневался в качестве выбранного им арбуза, продавец ловко делал треугольный вырез и, поддев его кончиком ножа, показывал покупателю сочную, яркой окраски мякоть с черными семенами. Как ни бывали мы на базаре нагруженными, место арбузу всегда находилось.
Вспомнив рынок, я вспомнил и еще две торговые площади – Сенную и Дровяную. Сенная, вблизи которой я прожил сорок лет, была очень заметной. Вдали видны здания бывшего юнкерского училища. После революции здесь была организована Московская окружная кавалерийская школа. Ее название сменилось на кавалерийское училище имени Льва Давыдовича Троцкого. Затем там образовалось военное училище химической защиты. Примыкавшая к училищу большая и пустынная площадь преображалась в базарные и воскресные дни от множества подвод с дровами. В свободные от базаров дни площадь служила кавалерийским полигоном: там проходили скачки, «рубка лозы», другие упражнения. Ночью на рассвете много подвод с сеном проезжало на Сенную площадь по нашей Медниковской улице. Гремели колеса по мостовой, дребезжали стекла, позвякивала в буфете посуда, а в теплое время в открытые окна вливался чудесный аромат свежего сена. С рассветом торг был в разгаре. Покупатели ходили от воза к возу, запускали руку поглубже внутрь, чтобы, вытащив клок, убедиться, что сено однородное, и, наконец, хлопали по рукам и отъезжали. На этой площади стояли высокие крытые возовые весы. По желанию покупателя сено взвешивалось. В зимнее время, перед Рождеством, площадь выглядела как зимний лес от множества елок.
Но особой достопримечательностью площади была будка, стоявшая в центре и снабжавшая водой жителей ближайших улиц, в торговые дни служившая для водопоя лошадей. Для этого стояла колода, в которую водолейщик наливал воду за оплату. Чтобы ее получить, нужно было в окошечко подать водолейщику пять копеек. Приняв оплату, он открывал выходивший наружу кран, наливал два ведра. Некоторые жители приходили с большими ведрами. Когда водолейщик не доливал такие ведра, возникали спор, перебранка, а очередь торопила, особенно в холодное время. А ведь за водой приходилось иногда ходить не один раз, особенно в дни стирки. Вскоре после революции денежная оплата за воду была заменена талонами, которые покупались в коммунхозе. Это, видимо, делалось с целью, чтобы деньги не оседали в кармане водолейщика. Вскоре на перекрестках некоторых улиц стали устанавливать бесплатные колонки. А в окружавших Сенную площадь домах размещалось около десятка трактиров, где обмывали куплю-продажу».
Продолжение следует.
Ведущий рубрики Святослав Михня
Фото: bangkokbook.ru
